Курсант: Назад в СССР 12 [СИ] - Рафаэль Дамиров

После тот, что из главка, начал пламенную речь о том, как сотрудники правоохранительных органов ведут неусыпный бой с преступностью. Как внедряются новые методы борьбы и новейшие технические разработки, такие как сигнализатор обесточивания средств охранно-пожарной сигнализации «Сигнал-1», который срабатывает при обрезании проводов электропитания. Рассказывал о том, что буквально месяц назад впервые в истории области в Литейске было проведено соревнование союзного уровня — чемпионат МВД СССР по автомобильному многоборью, где сотрудники местной милиции достойно продемонстрировали свой уровень подготовки и профессионализма, соревнуясь в беге с применением боевого табельного оружия, владении транспортным средством на трассе с препятствиями.

В общем, я уже начал немного зевать, когда перешли к награждениям. После зачитывания приказа (суть я пропустил мимо ушей) в который раз упомянули сотрудника, представленного к награде: сержанта милиции Головина Александра Викторовича. Фамилия мне показалась знакомой.

На сей факт я бы не обратил никакого внимания и продолжал бы зевать, если бы под аплодисменты за вручением награды не вышел… Сашок! Мать честная! Вот те раз! Не знал, что он срочную служил в Афгане.

А он вовсе не так прост, каким кажется…

Глава 6

После награждения я выловил Сашка в коридоре.

— Поздравляю! — протянул ему руку. — Не знал, что ты у нас герой…

Тот, не задумываясь, радостно пожал в ответ ладонь, и, будто смущаясь, проговорил:

— Да какой там герой? Так… Повезло просто.

Про себя я отметил, что рукопожатие у него железное. Раньше как-то этого не замечал. Да и не помню, здоровались ли мы хоть раз с ним за руку или просто перекидывались словесным приветствием. Все-таки чаще всего я его видел уже за рулем.

Я покачал головой.

— Ну не скажи, такую медальку за просто так не дадут. Удивил, конечно. А я-то все думал, что ты… Это самое, как бы помягче выразиться?

— Трус? — прищурился на меня Головин.

— Ну, скажем… Осторожный и добрый слишком. Для героя.

— Так и говорите Андрей Григорьевич, что трус… Зачем юлить? — вздохнул Сашок. — Я уже привык, что многие меня ссыкуном считают. А медаль эту, говорю же, случайно отхватил.

Гладко рассказывает Сашок… Притворяется? Носит маску, как любит выражаться моя Света. Я решил аккуратненько прояснить ситуацию. Мы отошли в сторонку, стайки вышедших с планерки сотрудников поредели и вскоре пропали в недрах коридора. Некоторых проглотили близлежащие кабинеты, основная часть скрылась на лестницах.

— Интересно, как это — случайно? Расскажешь? — кроме профессионального интереса меня и впрямь раздирало любопытство.

К тому же мое критическое мышление мента автоматически видит в каждом встречном-поперечном потенциального подозреваемого. Мозг ищет мотивы, возможные доказательства, анализирует, пытаясь ответить на вопрос «мог — не мог», вот и теперь я уже немного по-другому смотрел на нашего водилу, припоминая все подробности его поведения, которые раньше мне казались незначительными. А Сашок тем временем стал рассказывать.

— Там такая история приключилась, наш батальон стоял уже месяц в палаточном лагере в какой-то глуши под Баграмом. В тот день у двоих наших ребят из взвода день рождения приключился. Вечером, естественно, решили мы с сослуживцами выпить — втихую, конечно. Кому за горячительным в соседний аул идти, решали жребием. Выбор пал на меня. Идти недалеко, километра два, но это, считай, самоволка — дело опасное, но очень нужное… С наличием спиртного у нас были проблемы, а местные жители специально гнали самогон для шурави.

Пояснять Сашок не стал — времена были такие, мы все знали, что в Афганистане советских так называли.

— Гадость редкостная, в основном, из гнилого винограда, — Сашок продолжил рассказывать и даже поморщился, вспоминая, — в лучшем случае — из сушенного киш-миша. Торговали им в дуканах и на рынках, но там-то запросто отравить могли, поэтому брать нужно было только у проверенного продавца. Мы знали, у кого, и местным самогоном не брезговали. Ну так, а что? Сами понимаете, Андрей Григорьевич, что «Столичной», медицинского спирта и прочих изысканных напитков у простых солдат нет. У офицеров не всегда была такая возможность, а мы вообще выкручивались как могли.

— И как, могли? — с ухмылкой спросил я.

Потому что, как это говорится, война войной, а обед — по расписанию. Иными словами, человеческие слабости солдату не то, что не чужды, а даже и особо ценны. Саша с готовностью и смешками делился:

— А чего только не сделаешь! Иногда брагу ставили в канистрах для топлива и ныкали в БМП, в обшивках палаток, или же зарывали в горячий песок алюминиевую флягу и там настаивали. Помню, хорошая бражка получалась из югославской карамели, которая из «Военторга». Особенно ретивые перегоняли при помощи дистилляторов противооткатную жидкость для артиллеристских орудий. Чего только не пили. Лосьоны и одеколоны из старых запасов — те просто влет уходили. Поэтому местный самогон — все же предпочтительнее был. Ну и вот, жребий выбрал меня. Делать нечего. В карауле свои были, выпустили. Иду, значит, с вещмешком за плечами, луна, звезды… Собаки вдалеке воют, ну а так — тишина. Даже, знаете, не скажешь, что война идет. Дошел до аула, закупился у кого нужно и обратно пошлепал. А самогон наливали в мешки полиэтиленовые.

Такое я тоже уже однажды слышал, в первой своей жизни, так и прятать его легче. А чтобы потом откупорить такую тару — в нее просто ввинчивали автоматный патрон над кастрюлькой или котелком. Самогон не торопясь стекал весь до капли. Впрочем, Сашка я своими замечаниями прерывать не стал, тем более, что его рассказ уже подошёл к самому главному.

— Так вот, иду обратно. Уже почти возле нашего лагеря я увидел две тени, что в камнях притаились. Ну, думаю — попал, меня караулят. Стуканул кто-то, что я в самоволку рванул, и сейчас меня патруль под белы рученьки примет. Делать нечего, придется сдаваться. Пошел к ним со спины, они меня не видят. И я так потихо-о-онечку крадусь, думаю, раз меня все одно сцапают, так хоть напугаю их маленько. Не фиг расслабляться. Подошел почти вплотную, и только потом до меня дошло, что не смотрят они в мою сторону, не ждут, то есть, со стороны аула никого. Глядь, а морды — душманские, бородатые. Мать честная! Духи! А из оружия у меня только вот эти самые кульки с самогоном. Я ведь налегке пошел. Хотел я бочком-бочком, да в темноту смыться, но камешек под ногой хрустнул как назло. Те